ТАК ПАМЕТАМ ЯШУ БАКОВА[1]

Др Михайло Лїкар

 

 

 

Як час преходзи, мойо здогадованя на Яшу Бакова нє блядню. Напроцив, вше частейше ми приходза на розум нашо паметлїви стретнуца хтори допринєсли мойому познєйшому опредзелєню занїмац ше зоз спортом.

Мено Яши Бакова, як зме го звикли волац, записане у дзепоєдних жридлох, вшелїяк – нє по руски –  и як Джейсон (Jason)[2], цо пришло зоз греческого Ιάσων, або латинского Iason, а виведзене є зоз слова iasthai хторе значи: „лїчиц“. Мойо презвиско тиж повязане з таку професию (лїкар), алє то нє мало нїяки уплїв на тото же ме Баков, познати спортски роботнїк, етузияста и масовик 1948. року замерковал и медзи седем тринацрочнима хлапчисками, поволал занїмац ше з атлетику.

Збуло ше то так же року 1947. Баков приведол двасто хлапцох з Керестура на стретнуце з парняками до Нового Саду. Тоти двасто Керестурци пришли з атлетским реквизитом – палїцу за скаканє. Под руководзеньом леґендарного Чичи, як го теди шицки волали, демонстровали схопносц и свойо можлївосци у дисциплини скаканє з палїцу у присустве велького числа патрачох хтори ше зишли на трибинох стадиону Слоґи патриц єдно фодбалске змаганє.

Я тиж на єден завод участвовал на стретнуцу младих спортистох Нового Саду з домашнїма у Керестуре, дзе зме ше змагали у плїваню на Старим беґелю. У вечарших годзинох у сали Дому култури орґанизоване змаганє у пасованю. Понеже домашнї Керестурци нє мали представителя у чежкей катеґориї, я ше „борел“ у еґзибицийним мечу процив свойого пайташа з екипи. Тедишнї скромни условия у яких ше тото збувало нє завадзали, анї нє сперали ентузиязем у спорту, напроцив.

Як чловек, Баков бул твардого характеру. Мал вельке довириє до себе и власних моцох. Часто витворйовал и таки дїла хтори другим випатрали нєможлїви, або голєм за час у яким вон то робел. Часто видзел велї ствари далєй и вецей як цо то видзели други. Прето було дакеди ґу ньому и нєдовирия, а часто и нєпорозуменя, та аж и од гевтих цо му требали давац найвекшу помоц и потримовку. Алє, вон мал источашнє вельке довириє и до людзох коло себе, окреме верел нам, младим. Нє оглядал ше вельо за собу, на днї цо прешли, алє думал на будучносц хтору видзел часто иншак як то видзели други и мал пред очми вше лєм обще добро. Вельки патриота, любитель младих и любени од нїх у каждим штредку, вон бул вшадзи «дома и медзи своїма», од вшадзи лєм одходзел, алє нїодкаль нє пошол, бо за нїм оставали його роботни дїла.

Паметам як нам гинто приповедал же – кед ше раз вечаром врацал з беґелю на Буджацкей часци у Керестуре, по тей славней улїци, збачел прейґ драги на малей капурки дас пейцрочного хлапчика з длугоку палїцу у рукох. Баба шедзела у горнєй капурки и платала цошка. Пребегнул Баков на други бок и опитал ше хлапцови, гоч нє верел же му будзе знац дац даяки одвит:

– То твоя палїца?

– Моя – одрезал му так спод ока.

– Знаш скакац на нєй?

– Знам.

– Хтоже це научел?

– Та Баков.

– Познаш ти мнє?

– Нє познам – дудрал вон зоз спущену главу.

– Чомже нє ходзиш на пажицу скакац?

– Мац ми нє да.

– Нолє, скоч най видзим!

– Нє будзем.

– Ша скоч най пан видзи – озвала ше баба, алє заслупнути хлапчик нє скочел.

Врацел ше Баков назад на други бок улїчки и предлужел до валалу, алє памятка на тоту рогварку медзи наймладшим и найстаршим палїцаром ми и нєшка пред очми.

Ниа, ище тей зґоди ше здогадуєм як нам Баков приповедал о корчоляню на Керестурским беґелю:

„Гварим я моєй ґаздинї з корчолями у рукох:

  • Два днї ме нє будзе, идзем до Зомбора. Збогом!
  • Ша, пан професор, тераз нє идзе гайзибан.
  • Анї я нє идзем на желєзнїци, я идзем по Беґелю.
  • Ша, забога, Беґель залядзени.

–     Праве прето по нїм одходзим. Я ше одвежем, патьце, на тих корчольох.

  • Та дзе ви видзели, пан професор, ша завалїце ше и пойдзеце под ляд.

–   Шицко єдно, вец придзем дому нє напоютре, алє на Вилїю з рибами цо вам бачи Дюрдес преда“.

Тота жартовлїва приповедочка ми тиж остала барз паметлїва, як кед би вчера було.

Паметам ище – приповедала ми гинто професорка Мара – як раз рано ишла на роботу по Тесловай улїчки у Новим Садзе, дзе ше преходзи коло парку. Одразу чула як хтошка скричал єй мено. Пооглядала ше, алє – нїґдзе нїкого.

– Поптаь горе!

– Но, цо робиш, Яшо, на древе?

– Ранши вежби!

У Сенти так було першенство Войводини у атлетики. Орґанизатор нє ма палїцу. Панїка. Чичу, як зме го волали, нєт нїґдзе. Скапал. Кед раз, враца ше Чича з якимшик слупом. Було озда даяке швето, та Чича одбегнул до центру, знял заставу и принєсол ярбол зоз хторим палїцаре успишнє закончели змаганє у скоку з палїцу.

У Целю ше, вец, отримовало екипне першенство Югославиї у атлетики. Пласовали ше хлопска екипа Войводини и женска екипа Сенти. Яша Баков водзел екипу Войводини, а Моша Марянович екипу Сенти. Догварели ше и резервовали єден ваґон по поли. Кед зме ше змесцели до того ваґону, Яша и Моша пошедали на штредок и забранєли нам мишац ше.

Так було доґод зме нє сцигли до Пожеґи, кед хлопска екипа под Мошову диригентску палїцу зашпивала Чичову писню хтору барз любел: „У Пожеґи на Орляви[3] качки плїваю, та ше муряю, у живоце уживаю и риби лапаю“. Цали ваґон ше претворел до єдного хору. Було велїчествено. Тоту писню нас Чича научел и вше зме ю шпивали кед зме преходзели коло Пожеґи. Нїґда ше нам нє удало дознац инспирацию тей шпиванки[4].

До Целю зме ище вельо шпивали, бо медзи атлетичарами було хорских шпивачох, та аж и школованих солистох и солистки.

Ище єдну епизоду з Баковового приповеданя паметам – кед Будински прескочел з палїцу штири метери! Штири метери бул барз вельки успих у тедишнїм югославянским спорту, а то посцигнул єден Руснак з Керестура!

„Нєдавно то було кед ше Пинтер[5] и я стретли у Беоґрадзе и вон ми гвари так:

–  Знаце, професор, я того року прескочим ваш рекорд од 3,75 цм.

– Та мань ше, хлапче, вельо ци ище будзе требац поєсц беоґрадского буреку, ша видзиш яки ши слабеньки.

–  Нє хиба, охабел сом куренє и озбильно тренирам.

То було влонї. Пришол я зоз Сараєва до Беоґраду на Интернационалне змаганє 16. юния, найбаржей пре Будинского. Думам я у себе:

–  Слухай, хлопе, тот хлапец ше нє шалї. Ти го подценюєш, алє треба видзиц як вон скака и вец гуториц. Нашли зме ше, а челєднїк ми гвари:

–  Я би любел штири метери прейсц!

– Увидзим, кед будзем задовольни як скакаш, вец будзем навияц за тебе и пойдзеш штири. Кед будзем цихо – нє будзе нїч.

Почало скаканє. Почал хлапец досц бояжлїво, алє видзим – зна, бида, скакац як лєм мож. Бега швидко, паратує з тоту палїцу як даяка наша кресцанка з варешку.

– Гайде, Пинтер! – скричал я нарату, праве кед шицки були цихо на стадионє.

Оглядаю ше людзе, нє знаю цо за Пинтер, цо за интриґа. Єден ше влапел за ухо. Нє смаковал му мой глас.

Було на стадионє вельо атлетики, барз лярмали на шицки боки, алє праве кед ше вони змирели и уцихли, Пинтер ишол на 3,80 цм.

– Гайде, Пинтер! – згирмел сом, а Пинтер лєцел, лєцел прейґ латки як рибка.

Кед було 3,90, я ше почал верциц.

–  Цо то за интриґа? Чомже нє скака Будински? Озда ше нє похорел?

Кед раз, а я чуєм з боку Йоку куршмита, Сивча и Мироня Будинского:

– Слухай, хлопе божи, Янко вихабел 3,90. Сце ше одпочинуц. Идзе на штири метери!

– Штири метери скака Будински, Югославия – наявює спикер.

– Гайде, Пинтер! – лярмам я, алє уж цали сивер на стадионє, дас пейц езри студенти крича ‘Хайде, мали’. Шицким ше пачело як фино, як мегко и лєгко идзе тот вше нашмеяни Янко Будински.

Прешол вон штири метери од другого скоку и пробовал 4,10.

Алє, нацо силовац? Ша Янко лєдво ма двацец роки!“

 

***

 

Особу Яши Бакова нє мож зошицким упознац лєм кед ше чита тото цо написане о нїм. У заєднїцкей роботи и активносцох ше людзе лєпше  препознаю и витворя медзисобни одношеня. Свидоми сом же ме Чича (вше сом му двоєл) добре препознал и  правилно упутйовал ме до животних и атлетских тайнох. Щиросц му була єдна з главних животних чеснотох. Мою побиду над нєзвичайнима беоґрадскима скакачами з палїцу Кавчичом и Будинскийом и звалєним державним рекордом у Горнїм Милановцу так прекоментаровал:

– Добре, победзел ши, алє ши ше префорсирал з моцу, а технїку дакус занєдзбал. Кед биш бул вецей уваги пошвецел технїки, могол ши найменєй пейц центи вецей скочиц. И у скоку до далєка ши победзел, алє ши нє одмерал добре длужину залєту, та ци рекорд вимкнул.

Каждому спортистови вершински циль участвовац на олимпийних бавискох. Яша Баков витворел тот циль з участвованьом на Олимпийних бавискох у Берлинє 1936. року.

Даґдзе 1952. року обачел сом же док ми окончуєме поставени задатки тренинґу, Чича винїма якуш кнїжку з кишенки и чита, та дацо и прежурота. На одпочивку сом ше му питал чи ше шме знац цо у тей интесантней кнїжки пише.

– Вшелїяк же ше шме. Учим ше по японски. Почал сом ше рихтац за Олимпияду у Токию.

– Алє, Чичо, ша то аж о штернац роки!

Кед ше дознало за вистку, почало ше сходзиц дружтво коло Чичового японского: Раша Попов, Воїслав Марич, Дьордє Миятович, Родолюб Маленчич, углавним студети хтори закончую факултет. Чича то прилапел як добру потримовку своєй одлуки. Я ту бул наймладши, та сом найдлужей провадзел тоти пририхтованя. Познєйше ше нє унїмал Чича пречитац нам ту и там даєдно виреченє по японски.

Пришла на шор и японска гимна. Пред спортским авдиториюмом, хтори предводзел Дьордє Миятович, Чича одшпивал цалу японску гимну. Миятович то оценєл як добре и суґеровал увежбованє.

Раз ми пояшнєл цалу руту путованя: як сцигнє до Трансибирскей железнїци, дзе на тей драги будзе правиц паузи и цо сце видзиц док  нє предлужи далєй. Кед сцигнє до конца, треба влапиц даяку ладю же би сцигнул до Токия. Понеже то студиозно розробел, бул сом бизовни же тото и витвори.

Понеже сом ше 1953. року уписал на Електротехнїчни факултет и преселєл ше до Беоґраду, видзели зме ше лєм кед були екипни атлетски змаганя. Обезпечел ми прейґ своїх колеґох тренерох тренирац на Партизановим и Гвиздовим стадионє. Кед сом му позно вєшенї 1953. року указал индекс, добре препатрел оцени положених испитох и гварел:

– Випатра же ци добре идзе математика. Наука ци будучносц, а з атлетику ше занїмай тельо же биш остал у екипи.

Так зме ше розишли 1957. року. Я остатнїраз наступел за екипу Войводини и пошвецел ше ученю же бим закончел факултет, а вон предлужел зберац атлетски таланти и придац их далєй тренером же би з нїх направели атлетских асох. Вшелїяк, подрозумює ше же ше и далєй интезивно пририхтовал за одход на Токийску олимпияду.

Стретли зме ше кед ше врацел з Олимпияди – тримал конференцию и приповедал упечатки. Уходнїци за атлетски змаганя нє могол набавиц анї прейґ нашого Олимпийного комитету. Пошол ґу орґанизаторови Олимпийних бавискох. Дабоме, бешедовал по японски з нїма. Кед му поведли же уходнїци вецей нєт, гварел им же вон по японски научел лєм прето же би присуствовал на Олимпийних бавискох у Токию, алє одвит знова бул же карти вецей нєт и же єст вельо таких цо знаю по японски и глєдаю карти. Алє кельо єст таких цо научели японску гимну? Вец з полним гласом одшпивал японску гимну. Тераз ше ситуация дакус пременєла: чловек цо го приял гварел:

  • Панє, модлїм вас, причекайце дакус.

И вец пошол дзешка. Кед ше врацел, гварел Баковови най придзе на одредзени час. Кед Чича знова пришол ґу орґанизаторови на заказани час, достал уходнїци за шицки атлетски змаганя.

Тиж ми виприповедал же док бул у Японє, же му хтошка з Югославиї послал 20 долари хтори ше му ище як здали. После зме установели же тот хтошка бул терашнї академик Воїслав Марич, бувши його школяр.

 

***

 

Проф. Баков у спортскей явносци остал як самостойне поняце хторе нє мож нї зоз чим поровнац. Його дїялносц цесно вязана за популаризованє атлетики и масовного спорту, алє як високообазовани чловек, вон источашнє мал барз вельки уплїв на правилне нє лєм физичне, алє и духовне формованє младих людзох. Його дїялносц як спортского масовика и педаґоґа остала найшветлєйша епизода у розвою атлетики у наших валалох, окреме Руским Керестуре и керестурскей ґимназиї.

О Яшови Баковови остали написани велї репортажи, зняти радио-емисиї и вецей филми. Остала нам як нашлїдство велька спортска и олимпийна леґенда о нїм, хтора будзе жиц вично. Остали за нїм тисячи школяре-спортисти, атлетичаре, державни репрезентативци и рекордере хтори тото постали лєм дзекуюци Баковови. При тих цо мали щесце познац го, остал у найкрасших памяткох и частих здогадованьох. А же би бул зачувани спомин на ньго як велького спортского роботнїка, окреме у атлетики дзе у прескакованю з палїцу бул єденац роки державни рекордер, Атлетски союз Войводини установел преходни погар Яши Бакова, хтори додзелює кажди рок на державним першенстве найлєпшому палїцарови, а при Руснацох – Спортски бависка Яша Баков.

 

 

[1]Ясон Яша Баков, атлетска леґенда,  народзени 9. децембра 1906. року у Дюрдьове. Основну школу закончел у родним меце, до ґимназиї ходзел у Зренянину и Новим Садзе. Як одлични школяр бул ошлєбодзени од усного испиту на покладаню матури. Мац и дїдо (хтори бул дзияк) – оцец му погинул 1914. року у войни – нагварели го пойсц до Риму и уписац ше на Теолоґийни факултет. Медзитим, нєодлуга одходзи з Риму и уписує ше на Филозофски факултет у Беоґрадзе, ґрупа Югославянска литература, сербскогорватски язик и французки язик, дзе дипломовал 1934. року.

Його спортска биоґрафия импозантна: три раз бул перши у Югославиї у скоку з палїцу 1934. року (3,30 м), 1937. року (3,50 м), и 1947. року (3,70 м).

Участвовал на Лєтнїх олимпийних бавискох 1936. року у Берлинє, дзе зоз скоком 3,70 м поставел державни рекорд, алє ше му нє удало квалификовац ше до финалу.

Особни рекорд 3,75 м посцигнул 1937. року. Бул єден з пионирох атлетики у Руским Керестуре, дзе по законченю змагательней кариєри, як тренер свойо искуства преношел на млади ґенерациї. По його шмерци, традиционални спортски бависка Руснацох ноша його мено.

Умар у Новим Садзе 21. октобра 1974. року, дзе є и поховани.

 

[2]https://www.google.com/search?q=%D1%98%D0%B0%D1%88%D0%B0+%D0%B1%D0%B0%D0%BA%D0%BE%D0%B2&rlz=1C1CHZN_enRS963RS963&oq=&aqs=chrome.2.69i59i450l8.17005

[3]Орлява рика у Горватскей, притока Сави, длугока 89 километри

 

[4]Найскорей же то даяка интима док Чича робел у Пожеґи, бо накадзи дипломовал 1934. року, почал службу як суплент (приправнїк, помоцни преподавач), а од єшенї 1936. року як професор у Реалней ґимназиї у Зомборе. По законченю 1942/43. школского року бул мобилизовани до мункашох, алє є премесцени до Нового Саду на длужносц професора у Сербскей ґимназиї. У фебруаре 1945. року розпоредзени є до Руского Керестура за професора у новооснованей ґимназиї на руским наставним язику. Там робел и як воспитач и як спортски активиста.

 

[5]Tак у Керестуре волаю фамелию Будинскових – Пинтерово

 

Др Михайло Лїкар

Залишити відповідь

Ваша e-mail адреса не оприлюднюватиметься. Обов’язкові поля позначені *